Так оставленное без должного внимания. Проблема защиты от DDoS-атак в российских компаниях. Использование слова «пренебрежение»

В этот день (5 июля по старому стилю) в 1918 году Елизавета Федоровна приняла мученическую кончину вблизи г. Алапаевск Пермской губернии: она и еще несколько человек* были сброшены большевиками в шахту. С детства и до самой кончины Елизавета Федоровна являла пример деятельного милосердия. Даже в шахте, все еще живая, но получившая множественные переломы, она сделала перевязку князю Иоанну Константиновичу. Плодом ее жизни стала Марфо-Мариинская обитель милосердия, которая отличалась своим особым подходом к помощи страждущим: на первом месте там стояла забота о духовном состоянии человека.

Истоки

Елизавета Федоровна (при рождении - Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская) родилась в 1864 году в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории.

Именно в доме своих родителей Элла, как ее называли, восприняла основополагающие религиозно-нравственные ориентиры. Особенно большое влияние на формирование личности будущей Великой княгини оказали ее мать, принцесса Алиса, и дедушка, принц Альберт, муж королевы Виктории.

От дедушки Элла унаследовала такие качества как чувство долга, деликатность, образованность. Принц Альберт отличался также независимыми политическими суждениями, он считал, что правители в первую очередь должны обеспечивать благо своего народа, так считала и его внучка.

Для принцессы Алисы было важно привить детям любовь к ближнему. Один из братьев Елизаветы Федоровны вспоминал, что каждое утро по субботам они должны были относить букеты цветов в госпиталь на Мауэрштрассе и дарить их разным пациентам. Он пишет, что таким образом они преодолевали робость, получали возможность общаться со многими людьми. Регулярные посещения больницы учили детей не только милосердию, но и культуре общения с представителями разных социальных слоев.

Елизавета Федоровна отмечала, что на ее мировоззрение большое влияние оказала жизнь святой Елизаветы Тюрингской, в честь которой она была названа. Две Елизаветы, живущие в разное время, очень похожи, во-первых, глубоким благочестием, во-вторых, самоотверженной любовью к людям, особенно проявившейся в периоды народных бедствий.

На становление Елизаветы Федоровны повлиял опыт еще одной святой - Хильдегард из Бингена. Элла с раннего детства слышала легенды о Хильдегард, в доме звучали написанные ею церковные песнопения. Отсюда ее любовь к музыке и природе, мужество и решительность.

Замужество и переезд в Россию

В 1884 году принцесса Елизавета выходит замуж за Великого князя Сергея Александровича Романова. В России ее принимают очень тепло: император Александр III и императрица Мария Федоровна окружают ее заботой. Елизавета Федоровна очень привязывается к ним и проводит с ними много времени. Она учит русский язык, осваивает новые для нее быт и культуру.

По приезду в Россию воспитанная в протестантской вере Елизавета Федоровна все больше чувствует желание перейти в православие, что и происходит в 1891 году. Перед этим она написала своему отцу: «Я все время думала, читала и молилась Богу, просила указать мне правильный путь - и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином». Перейдя в православие, она сохранила имя Елизавета, но избрала другую небесную покровительницу - святую праведную Елизавету, мать Иоанна Крестителя.

В этом же 1891 году Великого князя Сергея Александровича назначают генерал-губернатором Москвы. У его супруги появляются новые обязанности: постоянные приемы, концерты, балы. Помимо этого Елизавета Федоровна много занимается благотворительностью. Во время русско-японской войны Великая княгиня отправляет на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения, на свои средства формирует несколько санитарных поездов.

Роль светской дамы была чужда для Великой княгини. Елизавета Федоровна неоднократно признавалась, что у нее с детства было большое желание помогать страдающим людям, оказывать им хотя бы немного милосердия и делиться даром христианской любви.

Марфо-Мариинская обитель

После трагической кончины Сергея Александровича в 1905 году (он погиб от бомбы, брошенной в него террористом Каляевым) Елизавета Федоровна решает оставить светскую жизнь, но при этом не хочет оставлять мир: монашеская жизнь с ее полным отречением от мирского княгиню не устраивала. Со временем, прожив несколько лет в тишине и уединении, Елизавета Федоровна принимается за устроение обители милосердия, которая открывается в 1909 году.

При открытии Марфо-Мариинской обители там было шесть сестер, но в течение года их число их увеличилось до тридцати и продолжало все время возрастать. Это были молодые женщины из разных слоев общества - от княгинь до крестьянок, которые, воодушевленные примером Великой княгини Елизаветы, решили посвятить свою жизнь Богу.

Обитель получила свое имя в честь святых жен Марфы и Марии, о которых мы читаем в Евангелии (Лк 10:38-42). Деятельная Марфа, заботившаяся об устроении трапезы, и Мария, сидевшая у ног Христа и внимающая Его словам, соединились в служении Великой княгини. Обитель была не типичным явлением для России начала XX века. Елизавета Федоровна понимала, что недостаточно лишь накормить голодных и предоставить медицинскую помощь больным, поэтому главным в деятельности сестер, населявших обитель, было оказание обездоленным людям духовной помощи. «Мы несем страждущим не только материальную помощь, но и свет Христов», - говорила Елизавета Федоровна. Она всегда стремилась смотреть на человека в целом, а не только на его болезнь или нужду. Еженедельно о. Митрофан Серебрянский, духовник обители, проводил с сестрами беседы о вере, о Священном Писании, чтобы они были готовы к разговору об этом со своими подопечными.

Смысл милосердного служения, как его понимала Елизавета Федоровна, передан во фреске «Путь ко Христу» кисти Михаила Нестерова, который по просьбе Великой княгини занимался росписью Покровского храма, построенного в обители.

«Затея была такова, - писал Нестеров, - среди весеннего пейзажа с большим озером, с далями, полями и далекими лесами, так к вечеру, после дождя, движутся люди навстречу идущему Христу Спасителю. Обительские сестры помогают тому, кто слабее - детям, раненому воину и другим - приблизиться ко Христу».

* Вместе с Елизаветой Федоровной погибли: Великий князь Сергей Михайлович; князь Иоанн Константинович; князь Константин Константинович (младший);князь Игорь Константинович;князь Владимир Павлович Палей;Федор Семенович Ремез, управляющий делами Великого князя Сергея Михайловича;сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева).

18 июля - день памяти великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой, основательницы Марфо-Мариинской обители милосердия, русской святой. Предлагаем Вашему вниманию материалы о ее жизни и трудах.

«…Дорогие мои детки, слава Богу, вы причащались: как одна душа, вы все стояли пред Спасителем. Верю, что Спаситель на этой земле был с вами всеми, и на Страшном суде эта молитва опять станет пред Богом, как милосердие друг ко другу и ко мне. О, как вы теперь будете совершенствоваться в спасении. Я уже вижу начало благое. Только не падайте духом и не ослабевайте в ваших светлых намерениях, и Господь, Который нас временно разлучил, духовно укрепит. Молитесь за меня, грешную, чтобы я была достойна вернуться к моим деткам и усовершенствовалась для вас, чтобы мы все думали, как приготовиться к вечной жизни…»

Последнее письмо Великой Княгини Елизаветы Федоровны сестрам Марфо-Мариинской обители милосердия, 1918 год.

«…- Тут есть еще Марфо-Мариинская обитель, - сказала она.

Я засмеялся:

Опять в обитель?

Нет, это я так…»

Марфо-Мариинская обитель милосердия, один из главных персонажей бунинского «Чистого понедельника», - до сих пор там, на Большой Ордынке. Вот только на нынешней односторонней улице трудно припарковаться. У метро «Третьяковская» работает «McDonald’s». Недалеко располагается Государственное училище эстрадного и джазового искусства. Его часто называют «колледжем», но слово «училище» - дореволюционного, дворянского окраса - звучит на Большой Ордынке более органично.

Сюда приезжал рассказчик «Чистого понедельника». Он хотел зайти в обитель, но дворник «загородил ему дорогу», предупреждая, что «там сичас великая княгиня Ельзавет Федровна…» Герой сунул дворнику рубль - тот «сокрушенно вздохнул и пропустил». Но только рассказчик «вошел во двор, как из церкви показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, длинном, тонколикая, в белом обрусе с нашитым на него золотым крестом на лбу, высокая, медленно, истово идущая с опущенными глазами, с большой свечой в руке, великая княгиня…»

Читая снова и снова «Чистый понедельник», я бьюсь над загадкой, что же - что конкретно - так поражает читателя и рассказчика (а может быть, и самого Бунина) в этом образе, который ставит в финале рассказа не точку, но многоточие…

Говорят, ни один художник, писавший портрет великой княгини Елизаветы Федоровны, не оставался доволен своей работой. Красота - ослепительная в реальности - ускользала, когда ее пытались зафиксировать на холсте.

А современники, знавшие княгиню лично, говорили, что в Европе есть только две красавицы - и обе Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна, супруга великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора, брата императора Александра III. Может быть, потому гениальный Бунин не описывает ее лицо - глаза? губы? скулы? - что эта красота уловима только между строк, в самом духе образа, а попытаться передать ее словами - значит разбить ее?

Думается, загадка этой красоты в том, какой путь прошла преподобная Елисавета к тому моменту, когда рассказчик и читатель «Чистого понедельника» увидели ее во главе крестного хода. Можно сказать, что все главное на этом пути было - как и ее красота - невыразимым.

…Невыразимая любовь к великому князю Сергею Александровичу . Они, венчанные супруги, жили как брат с сестрой - и жизнь без мужа Елизавета Федоровна не могла даже помыслить, не желая расставаться с ним буквально ни на минуту.

Марфо-Мариинская обитель милосердия. Москва, конец XIX в.

…Невыразимая милость к террористу Ивану Каляеву - революционеру, бросившему 18 февраля 1905 года в карету Сергея Александровича бомбу . Елизавета Федоровна своими руками собирала с земли разбросанные взрывом останки тела любимого человека. А на третий день после убийства пришла к Каляеву в камеру. Он сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз в то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронуть…» - «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним?» Она пришла сказать Каляеву, что прощает его и что сам Сергей Александрович - она точно знает! - также прощает его с небес, но террорист ответил, что прощение ему не нужно.

…Невыразимая преданность странной стране России, которую она, урожденная немецкая принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская, не просто полюбила, но приняла как свою судьбу и Божий Промысел. В 1917 году немецкие дипломаты предлагали помочь великой княгине уехать за границу, но она ответила, что разделит со своей новой родиной все ее испытания.

…Наконец, невыразимая глубина постижения православной веры - непонятно откуда взявшаяся в немецкой принцессе, получившей протестантское воспитание. В отличие от своей родной сестры - Аликс, ставшей супругой императора Николая II и потому обязанной принять Православие, для святой Елизаветы переход в новую веру стал личным, осмысленным и, более того, выстраданным решением. Своему отцу в письме она писала: «…Ты говоришь, что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня и не богослужение - но основа веры. Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия…» Святая Елизавета сразу почувствовала, что и вера без дел мертва, и дела без веры тщетны. Из этого выросла идея Марфо-Мариинской обители милосердия , где сестры, с одной стороны, по примеру евангельской Марии обращались бы к духовной жизни, а с другой, по примеру евангельской Марфы - оказывали бы деятельную помощь всем нуждающимся и обездоленным (Лк 10 :38–42).

Именно в этой точке - за несколько лет до революции - великую княгиню Елизавету Федоровну во главе крестного хода увидел рассказчик «Чистого понедельника». Мог ли он разгадать красоту этой женщины, которая уже столько пережила, но которой предстояло пережить еще больше? Читатель в этом смысле богаче рассказчика: он знает, что произойдет с ней дальше, а значит, может догадываться о подлинной красоте великой княгини - той внутренней (и оттого невыразимой) красоте, которую излучают только святые.

Святую Елисавету и семь ее спутников, среди которых были великие князья и одна из сестер Марфо-Мариинской обители, Варвара, 18 июля 1918 года большевики сбросят в шахту старого рудника под Алапаевском. Местные жители услышат, что из шахты еще некоторое время доносятся молитвы. Когда позже белогвардейцы найдут тела, они увидят, что пальцы правой руки великой княгини и инокини Варвары сложены для крестного знамени. Святая Елисавета упадет не на дно шахты, а на выступ на глубине пятнадцати метров. Рядом с ней найдут тело великого князя Иоанна Константиновича, его голова окажется перевязанной головным платком из монашеского одеяния великой княгини.

Свою жизнь со всеми ее трагедиями и испытаниями преподобная Елисавета однажды назвала «дорогой, полной света».